КОГДА КОНЧАЕТСЯ ВРЕМЯ
Стихи, рассказы и пьесы Ильи Оказова
ИЗ ЯНА АНДЕРСОНА
«Jethro Tull», альбом «Stormwatch», 1979 г.
ОРИОН
Взойди над чёрным горизонтом, Орион,
И звёздным знаком осени мой светлый сон –
Твоё сиянье мне указывает цель
Вливая в грудь мою небесный чистый хмель
Зажги свои горние свечи – простор твой широк и бескраен,
И землю, и море, и душу твой пристальный взгляд сторожит;
Твой пёс неусыпно сияет, он зорок, как зорок хозяин,
Твой меч драгоценный мерцает, твой мир под тобою кружит.
Взойди же с торжественным пеньем, пронзая покров небосклона,
Взгляни на людей, что смятенно бормочут и плачут во сне –
Я знаю, ты видишь оттуда, как вечный старик станционный
По мусору шаркает шатко, омыв свою память в вине;
Как пляшут последние блики на стёклах закрытой столовой
И гибкие официанты, болтая, шагают сквозь ночь –
Холодные ветры сдувают слова их за сумрак лиловый,
Сердца их стучат и не слышат, как юность уносится прочь;
Как девушки зябнут и дрогнут – последний автобус не едет,
А их с вечеринок печальных никто не подвозит домой,
Чтоб память невинности давней (они до сих пор ею бредят)
В засаленной грязной квартире стереть полуночной игрой.
Так поднимись над горизонтом, Орион,
И звёздным светом успокой мой чуткий сон –
Твоё сиянье мне указывает цель,
Вливая в грудь мою небесный чистый хмель.
ТЁМНЫЕ ГОДЫ
– Дети мои, вы готовы к зиме без конца и без края? –
Молвила дама в гостиной, и молча кивнул ей дворецкий.
– Невероятно! – шепнуло дитя. – Но на всё божья воля. –
И на молитве священник застыл; и на телеэкране
Светлая точка мерцает и меркнет, и слёзы ты сдержишь…
Тёмные годы – смертная дрожь!
Чёрные своды – ты не войдёшь
В едкие воды, в вечную ложь!
Грозно рокочет ракета, и след многомильный латает
Тёмную зелень, где гладкие баре, шуты и магнаты
Швы распороли ночные прицельной шампанской струёю –
В полных бокалах играют рекламные быстрые блики:
«Мы без ума, без ума, без ума от пилюль золочёных!»
Передовые посты темноту расчесали огнями,
Сладко политики ноют, крадясь коридорами власти…
Встань, подойди, погляди, как чиновники к финишу рвутся:
Новый грядёт Беспорядок – и пусть он достигнет предела,
Пусть ты увидишь Предел – а потом можешь чувства лишаться.
Семьи бредут, увядая, по улицам, глядя в оконца
Лавок, где синюю грусть их отечества жизненных соков
Кладовщики стерегут; посмотри же и выбери лучших,
Чтоб попытаться утешить тем фокусом с хлебом и рыбой…
Но твой священник рыдает, и гаснут покорно лампады,
И никому, никому ни до чего дела нет!
Тёмные годы – смертная дрожь!
Чёрные своды – ты не войдёшь
В едкие воды, в вечную ложь!..
ЧТО-ТО ДВИЖЕТСЯ
Самоцветы в тёмной короне, взрыв сполохов над головой –
От недвижных северных хлябей, прорывая хрупкую грань,
Прославляя зимы пустынной наступающую зарю,
Приближается Королева – собирать державную дань.
Солнце, солнце, помоги мне, унеси в любые дали –
Я скольжу иглой безвольной по пластинке, по спирали,
И рыдает вальс прощальный, приближая чёрный час,
И кричит прогноз погоды: «Что-то движется на нас!»
Через зыбкую синь туманов, сквозь бурлящие кружева
Зыбких плясок на горизонте многотысячелетних грёз
Повелительница взывает смертным рёвом к своим сынам –
Скованным Титаниколомам, заточённым в слёзный торос.
Мчится Белая Королева по расчерченной тавлее,
Стекленя долинные реки, нагнетая в лощины снег;
Похищая мёрзлое семя из ледовых витрин-времён –
Зачинает Матерь Морозов, и рождается Новый Век.
Неустанно, неудержимо, по откосам северных гор
Ледников трещащие рати гонят вниз пугливую лань –
Удлиняющиеся пальцы тянет к югу Царица Зим,
Чтоб обнять седеющий Лондон и собрать державную дань.
Солнце, солнце, помоги мне, унеси в любые дали –
Я скольжу иглой безвольной по пластинке, по спирали,
И рыдает вальс прощальный, приближая чёрный час,
И кричит прогноз погоды: «Что-то движется на нас!»
СТАРЫЙ ПРИЗРАК
Воют псы на цепи, поджимают хвосты,
Чуя запах ночной темноты;
И вздымается шерсть на кошачьей спине,
Словно горный хребет при луне;
И детишки, беспечно игравшие в прятки,
Из заброшенной церкви бегут без оглядки –
Им мерещится жуткая тень:
Из-за ветхих колонн, из-за серых стволов
Загорелись глаза многозевых голов,
Пожирающих праздничный день.
Возвращаюсь опять, как наказанный пёс,
Через рёв ураганов, тайфунов и гроз
В этот дол, где вздымается древний утёс
И танцуют забытые духи.
И колеблется красок неярких покров
Гобеленом старинных шелков,
И окутав собою себя, как плащом,
Я скольжу в его зыбкий проём,
Увлекаемый вихрем над буковой чащей,
Перемешан с листвою, по ветру кружащей –
Золотою и бурой листвой.
Прорываю прозрачную сеть облаков
И, пронизанный солнцем, взмываю легко –
Чтобы вновь возвратиться домой,
Возвратиться опять, как прирученный пёс,
Через рёв ураганов, тайфунов и гроз
В этот дол, где вздымается древний утёс
И танцуют забытые духи.
ЛЕТУЧИЙ ГОЛЛАНДЕЦ
Старая женщина с пристани смотрит в открытое море:
Я-то своё отжила, но пускай сыновья возвратятся;
Рыщут они по холодным зыбям – не ловцы человеков –
В поисках сельди, ушедшей давно далеко в океаны….
Пусть без улова опять –
лишь бы вернулись домой!
Так придите на этот берег,
все искатели сладкой жизни
в беготне по универмагам –
Ваших замыслов парус вздуйте,
чтобы встретить в должную пору
появленье Скитальца Морей.
Девочка в шляпке соломенной – что ей восточные бури?
Скорбное судно нагружено горьким развратом и блудом.
Вечный неспешный бродяга – закрыты порта для команды,
Только стальные валы и отлив от любого причала:
Нету надежды пристать –
вечно скитаться в волнах.
Так придите на этот берег,
все искатели сладкой жизни
чьи детишки в тепле и холе –
Флаг сочувствия в небо взвейте,
чтобы встретить в должную пору
появленье Скитальца Морей.
Гибель, осклабившись, вороном крячет; Летучий Голландец
Чайкой уносится прочь – не пытайся настичь эту чайку
В час, когда серые волны и вопли смотрителя порта
Снова швыряют корабль в безысходное вечное бегство:
Нету руки, чтоб направить штурвал – все запятнаны кровью,
Нету конца их пути –
песню же время кончать.
Так придите на этот берег,
все искатели сладкой жизни
и попробуйте разглядеть –
Зорче в зеркало посмотрите:
Вас с собою берет Голландец
В вечный путь по туманным водам,
искупительный скорбный путь…
Альбом «Too Old To Rock 'n' Roll: Too Young To Die!», 1976 г.
КЛЕТЧАТЫЙ ФЛАГ
THE CHEQUERED FLAG (DEAD OR ALIVE)
Шайба брызнула льдом
под трибунное «ах!»,
и клетчатый флаг
Косо перечеркнул
ее искристый след.
Игроку двадцать лет,
Он поджар и упрям,
машет каскою нам,
мы машем в ответ.
Первый тайм завершён –
решающий счёт –
ликованье и страх.
И пьянит турнирный дух,
и болельщик шепчет вслух:
«Хорошо свою игру
отыграть на миру –
не на жизнь, а на смерть».
Проникают лучи
через щели гардин,
танцует один
На подушке сырой,
на щеке старика –
живого пока.
И сиделка спешит:
на подносе бисквит,
чай, пара газет:
«Что? Ах да, юбилей…» –
и стакан дребезжит
в ослабших руках.
Долгий путь завершён,
скоро вестник Небес
появится здесь;
Умирающий глядит
на газету и твердит:
«Хорошо свою игру
доиграть на миру –
не на жизнь, а на смерть…»
Мертворождённое дитя
не слышит шелеста дождя
И не видит, как
клетчатый флаг
падает вниз…
Усталый композитор рад
последней из своих сонат –
Но он стар и глух –
тронет ли слух
сладкое «Бис!»?
Клетчатый флаг –
пурпурный взмах
бури коррид;
Не знает помех
леммингов бег –
тундра пестрит;
Мчатся к морю всё быстрей
с вечной песнею своей:
«Хорошо свою игру
завершить на миру –
не на жизнь, а на смерть!..»
Альбом «A», 1980 г.
ПРИМИТЕ МЕРЫ ПРЕДОСТОРОЖНОСТИ
Они сказали: примите меры, и вы останетесь невредимы
(А почтальона всё нет и нет).
Крик Си-Би-Си (8-я программа) вдруг радиоволною незримой
Меня отбросил спиной к стене –
Они сказали: примите меры, и вы останетесь невредимы…
Радиостанции онемели, согласно высшим соображеньям
(Да и молошница не спешит).
Слепит глаза внезапная вспышка; бутылки катятся по ступеням
И тёплый чёрный дождь моросит.
И добродушно-большая туча ползёт от Запада до Востока
(И даже дворника не найти);
И поперхнулась моторным рыком вечногрохочущая дорога,
И жёсткий вихрь перекрыл пути.
А в бункерах и бетонных щелях
укрылись, гражданам сострадая,
но не умея ничем помочь,
Яйцеголовые самозванцы,
хранители нашей гордой расы, –
и ждут сигнала покинуть ночь
И снова выползти на поверхность,
когда отбой отгудят сирены
надсадным воем и там и тут:
Они осмотрят Восток и Запад
во все бинокли одновременно –
но никого уже не найдут.
И вот я вижу над головою два солнца в радужной паутине
(И полисмена нет на посту);
Тень отпечаталась на дороге, навеки выжжена в мёртвой глине –
И ветер мчится сквозь пустоту.
Они сказали: примите меры, и вы останетесь невредимы,
они так сказали…
Альбом «Too Old To Rock 'n' Roll: Too Young To Die!», 1976 г.
********
FROM A DEAD BEAT TO AN OLD GREASER
От мёртвого битника до старого смазчика –
путь помыслов о тебе…
Но сам ты даже не вспомнишь
эти долгие ночи;
кофейни; чёрные чулки и белые
бёдра в витринах, где светловолосые
продавщицы, сделанные по последнему
мировому стандарту из манекенов,
замерли (и нету ни мамы,
ни папы, чтобы их отругать).
Когда каждое воскресенье
по всем церквам проклинали бомбы
и ФБР порождало тени,
усталые юные саксофонисты
собирали свои орудия пытки,
чтоб разделить смутные грёзы
Чарли Паркера, Жака Керуака,
Рене Магритта, –
Назовём лишь немногих из тех героев,
Слишком мудрых, увы, слишком мудрых,
чтобы счастливо жить, –
предоставив этому молодому выводку
идти по жизни без них.
Старые чудаки с молодыми лицами
помнят имя твоё,
полумёртвый битник на неверных ногах;
двум концам не сойтись –
к мёртвому битнику
от старого смазчика…
Можешь думать обо мне что угодно:
мне это неважно, друг,
меня тут не было, друг.
Но если тебе не хватит на кружку пива –
попроси у меня опять…
Альбом «A», 1980 г.
…И ВПРЕДЬ
Видишь, как дрогнуло небо под алой рукою заката,
Как замирает земля перед отходом ко сну?
Видишь, как скалы рыдают, и слёзы текут по уступам?
Слышишь, как ангел трубит песню вечерней зари?
Хочешь ли ты проститься, покуда ещё не поздно?
Хочешь ли ты там оставаться и впредь?
Полузабытых династий затерянные легионы
В вихре осеннем летят и исчезают вдали;
Гончие лают и делают стойку, сзывая к добыче;
Прежде чем скроются в ночь отблески света – ответь:
Хочешь ли ты проститься, покуда ещё не поздно?
Хочешь ли ты там оставаться и впредь?
Волны свирепо вздымаются, крошат ледовые зубья
Шхер, и ночные огни путь отверзают ветрам;
Здесь, на последней черте, проведённой незримой десницей,
В плаче кислотных дождей, в блеске далёких зарниц –
Хочешь ли ты проститься, покуда ещё не поздно?
Можем ли мы здесь оставаться и впредь?..
С сайта https://www.azlyrics.com
ORION
Orion, won't you give me your star sign
Orion, get up on the sky-line
I'm high on my hill and I feel fine
Orion, let's sip the heavens' heady wine
Orion, light your lights:
Come guard the open spaces
From the black horizon to the pillow where I lie
Your faithful dog shines brighter than its lord and master
Your jewelled sword twinkles as the world rolls by
So come up singing above the cloudy cover
Stare through at people who toss fitful in their sleep
I know you're watching as the old gent by the station
Scuffs his toes on old fag packets lying in the street
Orion, won't you give me your star sign
Orion, get up on the sky-line
I'm high on my hill and I feel fine
Orion, let's sip the heavens' heady wine
And silver shadows flick across the closing bistro
Sweet waiters link their arms and patter down the street
Their words lost blowing on cold winds in darkest Chelsea
Prime years fly fading with each young heart's beat
Orion, won't you make me a star sign
Orion, get up on the sky-line
I'm high on your love and I feel fine
Orion, let's sip the heavens' heady wine
And young girls shiver as they wait by lonely bus-stops
After sad parties: no-one to take them home
To greasy bed-sitters and make a late-night play
For lost virginity a thousand miles away
Orion, won't you make me a star sign
Orion, get up on the sky-line
I'm high on your love and I feel fine
Orion, let's sip the heavens' heady wine
On the sky-line
Orion
DARK AGES
Darlings are you ready for the long winter's fall?
Said the lady in her parlor
Said the butler in the hall
Is there time for another?
Cried the drunkard in his sleep
Not likely
Said the little child. What's done
The Lord can keep
And the vicar stands a-praying
And the television dies
As the white dot flickers and is gone
And no-one stops to cry
Chorus:
Dark Ages
Shaking the dead
Closed pages
Better not read
Cold rages
Burn in your head
The big jet rumbles over runway miles
That scar the patchwork green
Where slick tycoons and rich buffoons
Have opened up the seam
Of golden nights and champagne flights
Ad-man overkill
And in the haze
Consumer crazed
We take the sugar pill
Jagged fires mark the picket lines
The politicians weep
And mealy-mouthed
Through corridors of power on tip-toe creep
Come and see bureaucracy
Make its final heave
And let the new disorder through
While senses take their leave
Families screaming line the streets
And put the windows through
In corner shops
Where keepers kept
The country's life-blood blue
Take their pick
And try the trick
With loaves and fishes shared
And the vicar shouts
As the lights go out
And no-one really cares
SOMETHING'S ON THE MOVE
She wore a black tiara
Rare gems upon her fingers
And she came from distant waters
Where northern lights explode
To celebrate the dawning
Of the new wastes of winter
Gathering royal momentum
On the icy road
With chill mists swirling
Like petticoats in motion
Sighted on horizons
For ten thousand years
The lady of the ice sounds
A deathly distant rumble
To Titanic-breaking children lost
In melting crystal tears
Oh, sunshine --- take me now away from here
I'm a needle on a spiral in a groove
And the turntable spins
As the last waltz begins
And the weather-man says
Something's on the move
Capturing black pieces
In a glass-fronted museum
The white queen rolls
On the chessboard of the dawn
Squeezing through the valleys
Pausing briefly in the corries
The Ice-Mother mates
And a new age is born
Oh, sunshine --- take me now away from here
I'm a needle on a spiral in a groove
And the turntable spins
As the last waltz begins
And the weather-man says
Something's on the move
Driving all before her
Un-stoppable, un-straining
Her cold creaking mass
Follows reindeer down
Thin spreading fingers seek
To embrace the sill-warm bundles
That huddle on the doorsteps
Of a white London Town
Oh, sunshine --- take me now away from here
I'm a needle on a spiral in a groove
And the turntable spins
As the last waltz begins
And the weather-man says
Something's on the move
OLD GHOSTS
Hair stands high on the cat's back like
A ridge of threatening hills
Sheepdogs howl, make tracks and growl ---
Their tails hanging low
And young children falter in their games
At the altar of life's hide-and-seek
Between tall pillars, where Sunday-night killers
In grey raincoats peek
I'll be coming again like an old dog in pain
Blown through the eye of the hurricane
Down to the stones where old ghosts play
Misty colours unfold a backcloth cold ---
Fine tapestry of silk
I draw around me like a cloak
And soundless glide a-drifting
On eddies whirled in beech leaves furled ---
Brown and gold they fly
In the warm mesh of sunlight
Sifting now from a cloudless sky
I'll be coming again like an old dog in pain
Blown through the eye of the hurricane
Down to the stones where old ghosts play
FLYING DUTCHMAN
Old lady with a barrow; life near ending
Standing by the harbour wall; warm wishes sending
Children on the cold sea swell ---
Not fishers of men ---
Gone to chase away the last herring:
Come empty home again
So come all you lovers of the good life
On your supermarket run ---
Set a sail of your own devising
And be there when the Dutchman comes
You better be there when the Dutchman comes
Wee girl in a straw hat: from far east warring
Sad cargo of an old ship: young bodies whoring
Slow ocean hobo --- ports closed to her crew
No hope of immigration --- keep on passing through
So come all you lovers of the good life
Your children playing in the sun ---
Set a sympathetic flag a-flying
And be there when the Dutchman comes
You better be there when the Dutchman comes
Death grinning like a scarecrow --- Flying Dutchman
Seagull pilots flown from nowhere --- try and touch one
As she slips in on the full tide
And the harbour-master yells
All hands vanished with the captain ---
No one left, the tale to tell
So come all you lovers of the good life
Look around you, can you see?
Staring ghostly in the mirror ---
It's the Dutchman you will be
..floating slowly out to sea
In a misty misery
THE CHEQUERED FLAG (DEAD OR ALIVE)
The disc brakes drag,
the chequered flag sweeps across the oil-slick track.
The young man's home; dry as a bone.
His helmet off, he waves: the crowd waves back.
One lap victory roll. Gladiator soul.
The taker of the day in winning has to say,
Isn't it grand to be playing to the stand,
dead or alive.
The sunlight streaks through the curtain cracks,
touches the old man where he sleeps.
The nurse brings up a cup of tea ---
two biscuits and the morning paper mystery.
The hard road's end, the white god's-send
is nearer everyday, in dying the old man says,
Isn't it grand to be playing to the stand,
dead or alive.
The still-born child can't feel the rain
as the chequered flag falls once again.
The deaf composer completes his final score.
He'll never hear the sweet encore.
The chequered flag, the bull's red rag,
the lemming-hearted hordes
running ever faster to the shore singing,
Isn't it grand to be playing to the stand,
dead or alive.
PROTECT AND SURVIVE
They said protect and you'll survive ---
(but our postman didn't call)
8lbs. of over-pressure wave seemed to glue him to the wall
They said protect and you'll survive
E.M.P. took out the radio ---
(and our milk-man didn't call)
Flash blinded by the pretty lights,
didn't see his bottles fall
or feel the warm black rain arrive
Big friendly cloud builds in the West
(and our dust-men haven't called)
They left the dual carriageway at a hundred miles an hour ---
a tail wind chasing them away
And in deep shelters lurk below, sub-regional control
who sympathise but cannot help
to mend your body or your soul
Self-appointed guadians of the race with egg upon their face
When steady sirens sing all-clear they pop up,
find nobody here
And so I watch two new suns spin ---
(our paper man doesn't call)
Burnt shadow printed on the road --- now there's nothing there at all
They said protect and you'll survive
FROM A DEAD BEAT TO AN OLD GREASER
From a dead beat to an old greaser, here's thinking of you.
You won't remember the long nights;
coffee bars; black tights and white thighs
in shop windows where blonde assistants fully-fashioned a world made
of dummies (with no mummies or daddies to reject them).
When bombs were banned every Sunday and the Shadows played F.B.I.
And tired young sax-players sold their instruments of torture ---
sat in the station sharing wet dreams of Charlie Parker,
Jack Kerouac, Ren\'e Magritte, to name a few of the heroes
who were too wise for their own good --- left the young brood to
go on living without them.
Old queers with young faces --- who remember your name,
though you're a dead beat with tired feet;
two ends that don't meet.
To a dead beat from an old greaser.
Think you must have me all wrong.
I didn't care, friend. I wasn't there, friend,
If it's the price of pint that you need, ask me again.
AND FURTHER ON
We saw the heavens break and all the world go down to sleep
and rocks on mossy banks drip acid rain from craggy steeps
Saw fiery angels kiss the dawn
Wish you goodbye till further on
Will you still be there further on?
And troubled dynasties, like legions lost, have blown away
Hounds hard upon their heels call to their quarry --- wait and play
Before the last faint light has gone
Wish you goodbye till further on
Will you still be there further on?
The angry waves grow high --- cut icy teeth on northern shores
Brave fires that flicker, cough --- give way to winds
through broken doors
And with the last line almost drawn --- wish you goodbye till further on
Will you still be there further on?